Особенность программного обеспечения состоит в том, что оно производится в одной форме — в виде исходного текста (source code), а распространяется и используется в другой — в виде двоичной программы, машинных кодов, по которым невозможно однозначно восстановить исходный текст. Чтобы изменять программу, исправлять ошибки или даже просто точно установить, что и как делает программа, необходимо располагать её исходным текстом.
Первоначально создание программного обеспечения для компьютеров было в первую очередь академическим занятием. Для специалистов в области компьютерной науки (computer science) каждая программа представляла собой результат научного исследования, в некотором смысле аналогичный публикации статьи. Это означает, что исходный текст программы был обязательно доступен всему научному сообществу, поскольку любой научный результат должен быть верифицируем, т. е. подтверждаться другими исследователями и быть открытым для критики. Таким образом, процесс разработки программного обеспечения более принципиально схож с научным процессом: учёный брал существующие программы, исправлял их в соответствии со своими идеями и публиковал исправленные программы — новый результат.
Однако технология производства компьютеров развивалась не менее активно, чем программное обеспечение для них. В 1970-е годы существует огромное разнообразие различных архитектур вычислительных машин, различавшихся также и производительностью, и ценой. Естественно, для каждой архитектуры приходилось разрабатывать отдельный набор программного обеспечения. С середины 1970-х в большинстве американских университетов (где преимущественно и развивалась компьютерная наука) для академических разработок использовались компьютеры архитектуры PDP-10, что позволило сотрудникам разных университетов использовать разработки друг друга на своих машинах. Сотрудники лаборатории искусственного интеллекта массачуссетского технологического института в конце 1970-х разработали для PDP-10 собственную операционную систему ITS (Incompatible Timesharing System, несовместимая система с разделением времени) и очень большой набор программ для неё. Исходные текты написанных в МТИ программ были общедоступны, сотрудники других университетов пользовались их исходными текстами и присылали им исправления, всё программное обеспечение в этих лабораториях было полностью академическим, а среди учёных-разработчиков был настоящий дух сотрудничества.
В условиях огромного многообразия архитектур компьютеров программное обеспечение составляло неотъемлемую часть самой машины, причём далеко не самую дорогостоящую часть. Производители компьютеров поставляли их вместе с основным программным обеспечением, по крайней мере, с операционной системой. Производство компьютеров было наукоёмким, в основе своей коммерческим предприятием.
В ситуации, когда программное обеспечение является объектом продажи наравне с предметами обихода, на него автоматически распространяются уже не только законы научной разработки, но и свойства материальных предметов, которыми можно торговать, обмениваться, право владения и пользования которыми стоит охранять законодательно. Так, программное обеспечение попало в разряд интеллектуальной собственности: т. е. исходный текст программы стал рассматриваться как произведение, объект применения авторского права. Чтобы защитить свои интересы, производители компьютеров и программного обеспечения используют лицензии — вид договора между обладателем авторских прав и пользователем (покупателем) программного обеспечения. Подобные договоры заключались и с университетами, например, университету передавались исходные тексты программ и право их изменять, но запрещалось распространять их за пределами университета. Подобные ограничения означали, что тексты соответствующих программ не могли открыто обсуждаться в сообществе, т. е. не существовали для научной разработки. Были у компьютеров и программного обеспечения покупатели и вне академической среды, например, банки. Таким пользователям не столь важно получить исходные тексты программ, они заинтересованы в программном обеспечении как в законченном продукте и готовы платить деньги за надёжные и удобные программы.
В европейской культуре столь долго вырабатывались правила собственности по отношению к материальным предметам, что распространение этих прав на предметы нематериальные — программные продукты — выглядит делом естественным и не вызывает сомнений. А поводов для сомнений немало. Главное отличие программного продукта от, допустим, табурета — т. н. безущербное копирование. Если грабитель отбирает у крестьянина табурет, совершается злодеяние: крестьянин табурета лишается, терпит ущерб. Если крестьянин отдаёт кому-то табурет добровольно, он его также лишается, поэтому вправе требовать возмещения ущерба — например, деньгами. Для того, чтобы ущерба у крестьянина не происходило, табурет нужно воспроизвести: добыть досок, позвать столяра, краснодеревщика и оплатить их работу, и один из двух получившихся предметов обихода отдать грабителю. В этом случае ущерб — денежный — терпит тот, кто оплачивает копирование табурета. Совершенно естественно при этом законодательно запрещать нанесение ущерба, то есть признавать право распоряжаться вещью только за одним человеком — за её хозяином. Никаких дополнительных механических или юридических приспособлений, запрещающих воспроизводить табуреты, при этом не требуется.
Иное дело — программный продукт. Сколько бы средств ни было вложено в его разработку, процедура его копирования (переписывания с одного носителя данных на другой) резко отличается от процедуры воспроизведения табурета. Она не требует участия ни одного из авторов программы, ни, по большому счёту, вообще человека. Единственная расходная статья при этом — цена носителя данных и амортизация копировального устройства. В результате такого копирования получается два экземпляра программы, создающие удобства уже для двух человек. Таким образом, если человек оценивает приносимые программой удобства выше стоимости носителя данных, копирование — благо. Если же относиться к программному продукту, как материальной вещи, и закреплять право её использования за одним каким-то человеком, возникает множество неурядиц, какждую из которых приходится решать искусственными, а зачастую и противоестественными методами.
Например, придётся изыскивать, какой ущерб всё-таки наносится «хозяину» программы при её безущербном копировании. Обычно при этом фигурирует понятие «упущенная выгода», то есть та прибыль, которую хозяин мог бы получить, но не получил из-за того, что продукт скопировали. Вспоминается история 30-х годов, когда советский колхозник украл мешок колхозной пшеницы, и был осуждён за хищение в крупных размерах: если, мол, эту пшеницу всю посадить, да вырастить, да собрать, вышло бы несколько центнеров. Приходится изобретать хитроумную аппаратуру, мешающую копированию, или причиняющую при этом ущерб. Приходится вводить в законодательство особую категорию прав, условно назовём её «патент»1, ограничивающую злоупотребления — и свободу — всего человечества в пользу хозяина патента. Причём далеко не всегда хозяин патента и автор изобретения — один и тот же человек!
Далее в лекции патентованные программные продукты и способ их разработки будут в чём-то противопоставлены свободно распространяемым программам. Термин «патентованный программный продукт» будет означать не наличие дейсвительного патента на программу, а наличие у программы собственника, который относится к ней как к материальному объекту (в случае патентованных программ). Патентованные программы часто называют иногда «проприетарными» (от английского термина «proprietary») или просто «коммерческими» (что, строго говоря, неверно, так как «делать коммерцию» — то есть получать выгоду — можно различными способами, и многоие успешные свободные проекты это подтверждают).
Однако компьютеры развивались очень быстро, и бывшие вполне современными в 1970-е PDP-10 к началу 1980-х уже устарели, и значительно отставали по производительности от более современных машин. Однако ни для одной из новых архитектур уже не было операционной системы и прочего программного обеспечения, разработанного исключительно в академической среде. Университеты должны были покупать новые компьютеры с новым программным обеспечением и выполнять условия лицензии, ограничивающей их права на разработку и распространение ПО, иначе говоря, ограничивающей возможность научной модели разработки программного обеспечения.
В это время в лаборатории искусственного интеллекта МТИ разрабатывались так называемые LISP-машины, умевшие на аппаратном уровне интерпретировать язык программирования, похожий на LISP — развитый и перспективный язык программирования. На LISP же была написана операционная система для таких машин и всё программное обеспечение для них. В начале 1980-х некоторые сотрудники лаборатории искусственного интеллекта выкупили у МТИ права на LISP-машины и математическую систему MACSIMA и основали собственные коммерческие компании для дальнейшей разработки в этой области. Очень многие сотрудники лаборатории перешли работать в эти компании, после чего все их дальнейшие разработки уже становились закрытыми для научного сообщества. Новые LISP-машины рапространяются с лицензиями, запрещающими пользователям модифицировать и распространять исходные тексты программ. Программы, которые раньше для сотрудников МТИ были аналогом научных публикаций, стали принадлежащим кому-то патентованным продуктом.
Одному из сотрудников, оставшемуся в лаборатории искусственного интеллекта МТИ, Ричарду Столлману, такое положение дел казалось недопустимым нарушением открытого научного процесса разработки программного обеспечения. Он в одиночку пытался в рамках прежней академической модели развивать LISP-машины и открыто реализовывать изменения, аналогичные сделанным в рамках закрытой коммерческой разработки, чтобы LISP-машины МТИ могли конкурировать с патентованными аналогами. Конечно, эта попытка угнаться за активной разработкой целой компании была обречена на неудачу.
Тогда в поисках единомышленников Ричард Столлман создаёт некоммерческую организацию Фонд свободного программного обеспечения (Free Software Foundation, FSF). Своей основной целью Фонд ставит сохранение программного обеспечения, процесс разработки которого всегда будет гарантированно открытым, а исходные тексты всегда доступны. Более масштабная цель Фонда — разработка операционной системы, целиком состоящей из открыто разрабатываемого программного обеспечения. Декларируя такую цель Столлман, фактически хотел вернуть представлявшееся ему идеальным состояние, когда в МТИ работали в собственной операционной системе для PDP-10.
Операционная система, разрабатываемая в рамках Фонда, должна была стать совместимой с операционной системой UNIX. Изначально UNIX был разработан в 1970-е годы Кеном Томпсоном и Деннисом Ричи в лаборатории компании AT&T и распространялся этой компанией (а впоследствии — и другими) как патентованная операционная система. К началу 1980-х UNIX очень широко испоьзовался, в том числе и в академической среде, для этой операционной системы существовало много программ, свободно распространявшихся в научном сообществе, поэтому хотелось, чтобы эти программы работали и в новой — свободной — операционной системе. Эта будущая операционная систему получила название GNU2.
Для того, чтобы сохранить модель научного сотрудничества между разработчиками, необходимо было обеспечить, чтобы исходные тексты программ, написанных разработчиками, оставались доступными для чтения и критики всему научному сообществу. Для этого Ричард Столлман сформулировал понятие свободное программное обеспечение, в котором отразились принципы открытой разработки программ в научном сообществе, сложившемся в американских университетах в 1970-е годы. Столлман явно сформулировал эти принципы, они же — критерии свободного программного обеспечения. Эти критерии оговаривают те права, которые автор свободной программы передаёт любому пользователю.
Только удовлетворяющая всем принципам программа может считаться свободной, т. е. гарантированно открытой и доступной для научного сообщества. Нужно подчеркнуть, что эти принципы оговоривают только доступность программ для всеобщего использования, критики и улучшения, но никак не оговаривают связанные с рапространением программ денежные отношения, в том числе не предполагают и бесплатности. В англоязычных текстах здесь часто возникает путаница, поскольку слово «free» обозначает не только «свободное», но и «бесплатное» и нередко употребляется по отношению к программному обеспечению, которое распространяется без взимания платы за использование, но которое при этом совершенно недоступно для изменения сообществом, просто потому, что его исходные тексты не опубликованы. Такое бесплатное ПО вовсе не является свободным. Наоборот, свободное ПО вполне можно распространять, взимая при этом плату, однако соблюдая при этом критерии свободы: каждому пользователю предоставляется право получить исходные тексты программ, изменять их и распространять далее. Всякое программное обеспечение, пользователям которого не предоставляется такого права, является несвободным.
Открытый доступ к исходным текстом программ, в действительности, является ключевым признаком свободного ПО, поэтому предложенный несколько позднее термин «open source software» (ПО с открытым исходным текстом) представляется даже более удачным для обозначения феномена свободного программного обеспечения, чем предложенный Столлманом «free software».
Декларировав критерии свободного ПО, члены Фонда свободного ПО стали распространять свои программы в соответствии с этими принципами, никак не оформляя это документально, иначе говоря, первоначально свободные программы распространялись вообще без лицензии. Однако произошедший с самим Ричардом Столлманом прецедент убедил его в том, что документальное оформление необходимо для свободного ПО.
Ричард Столлман занимался разработкой текстового редактора Emacs (о котором шла речь в лекции Editors) на основе исходных текстов Джеймса Гослинга (который впоследствии стал автором известного сегодня продукта Java). Тогда Гослинг свободно раздавал свои исходные тексты всем заинтересованным. Однако в некоторый момент Гослинг продал права на распространение Emacs компании UniPress (http://www.unipress.com) и компания попросила Столлмана прекратить распространение его версии Emacs, так как права принадлежат им. Этот инцидент заствил Столлмана переписать заново те части исходного текста Emacs, которые теперь принадлежали UniPress, после чего он разработал собственную лицензию на программное обеспечение.
Лицензия, сформулированная Столлманом, должна была работать так же, как и лицензии на патентованное программное обеспечение: это типовой договор автора программы (обладателя авторских прав) с пользователем, в котором автор оговаривает права пользователя по отношению к программе. В отличие от коммерческой лицензии, в лицензии Столлмана оговариваются те права, которые пользователь получает по отношению к свободной программе: получать исходные тексты программ, изменять их, распространять изменённые и неизменённые версии (см. перечисленные выше критерии свободного ПО). Кроме того, в этой лицензии оговаривается принципиальное для Столлмана условие распространения свободного ПО: ни один пользователь не имеет права, сделав модифицированную версию свободной программы, распространять её, не соблюдая всех принципов свободного ПО, ограничивая тем самым права других пользователей по отношению к программе. Иначе говоря, нельзя модификацию свободной программы сделать несвободной.
Лицензия, содержащая такое условие, получила название «copyleft». Здесь игра слов: по-английски авторское право называется «copyright», буквально «копироватьправо», а «copyleft», соответственно, «копироватьлево». Действительно, условие «copyleft» прямо противоположно по смыслу авторскому праву: авторское право призвано ограничить пользователя в копировании и распространении копий продукта, а «авторское лево», наоборот, строго запрещает его ограничивать. Впоследствии лицензия Столлмана получила название «Общественная лицензия GNU» (GPL, GNU Public License).
В настоящее время помимо GPL известны и другие лицензии, под которыми может распространяться свободное ПО. Самая распространённая из таких лицензий — BSD4 License. Лицензия BSD отличается от GPL главным образом тем, что в ней отсутствует условие «copyleft», т. е. на основании свободного ПО, распространяемого под этой лицензией, можно производить несвободные модификации. Однако лицензия BSD и другие лицензии до тех пор будут оставаться лицензиями на свободное программное обеспечение, пока они соответсвуют условиям, оговорённым принципами свободного ПО, объявленными Фондом.
Однако главное условие существования свободного ПО — не лицензия, а люди, которые готовы делиться текстами своих программ и совершенствовать тексты чужих. Свободное ПО унаследовало модель открытой научной разработки, а вместе с ней — и специфичекую организацию сообщества разработчиков и пользователей, в некоторых отношениях напоминающую академическое сообщество. Чтобы лучше продемонстрировать специфику этого сообщества, сравним социальные отношения, сопровождающие использование свободного и патентованного ПО.
У любого пользователя программного обеспечения непременно возникают вопросы, когда он пытается применить его для решения своих задач. Традиционная коммерческая модель разработки и использования программного обеспечения основана на том, что исходные тексты программ являются коммерческой тайной производителя, а пользователь получает готовый продукт — скомпилированную программу. Такая программа является несвободной. Пользователь несвободной (патентованной) программы платит за неё производителю, который взамен предоставляет ему некоторые гарантии, одна из которых — отвечать на вопросы о работе программы. Специально для этого производитель организует службу поддержки, которая по телефону и по электронной почте отвечает на вопросы пользователей.
Пользователь свободно распространяемой программы не получает вместе с ней никаких гарантий: автор сделал её исходный текст открытым для общества, но при этом не брал на себя обязательств объяснять всем, как работает программа5. Поэтому получить ответ на свой вопрос пользователь может из двух источников: из документации, а если её недостаточно — от более опытных пользоватлей. Хорошо, если такие пользователи есть среди знакомых, а если нет? В этом случае их всегда можно найти в списке рассылки в Internet, посвящённом данной программе.
Письмо, пришедшее на электронный адрес списка расслыки, будет отправлено всем подписчикам списка, либой из них может ответить на него в списке, и ответ также получат все подписчики и т. д. Так организуется нечто вроде виртуальной общей комнаты для разговоров6. В настоящее время сложилось неписанное правило, что для каждой свободно распространяемой программы существует отдельный список рассылки. Найти адрес этого списка и подписаться на него можно в Internet (обычно на сайте, посвящённом данной программе). Любой пользователь свободной программы может направить свой вопрос в список рассылки. Списки рассылки читают разработчики программы и её активные пользователи, и обычно среди них находится тот, кто ответит на вопрос7. Так получается, что пользователи свободных программ, в отсутствие централизованной службы поддержки, организуются в сообщество для взаимопомощи.
У пользователей программ вновь и вновь возникают одни и те же вопросы и сложности. Постоянным читателям списков рассылки это особенно очевидно, поскольку им приходится на эти вопросы отвечать не по одному разу. В таких ситуациях у них нередко возникает инициатива записать ответы на самые распространённые вопросы и открыть их для всеобщего обозрения. Так к свободной программе появляется новая документация в жанре FAQ (Frequently Asked Questions, ЧАсто задаваемые ВОпросы), представляющая собой список вопросов с ответами. Пользователи патентованных программ тоже задают одни и те же вопросы, только не в списке рассылки, а службе поддержки, в результате так же повялется документация типа FAQ, которая, почему-то, редко выходит за пределы внутреннего пользования производителя программы.
В любой программе непременно имеются ошибки (bugs). Производитель патентованной программы оплачивает работу отдела контроля качества, который занимается поиском ошибок. Тем не менее, некоторые ошибки этот отдел пропускает, и они достигают пользователя. Пользователь несвободной программы, столкнувшись с ошибкой, не может выявить её причину (поскольку ему недоступны исходные тексты программы), но, скорее всего, способен описать ошибку и условия, в которых она происходит. Он может сообщить об ошибке производителю программы (обычно посредством обращения всё в ту же службы поддержки), и если там решат, что ошибка действительно в программе, а не в работе пользователя, о ней будет сообщено разработчикам. В итоге пользователь может ожидать, что в следующей версии программы ошибка будет исправлена.
У свободно распространяемой программы обычно нет оплачиваемого отдела контроля качества. Значит, пользователь может столкнуться с ещё большим количеством ошибок, чем в патентованной программе. Тем актуальнее для него возможность сообщить об ошибке разработчикам программы. Раньше в сопровождающей программу документации было принято указывать электронный адрес, по которому разработчики принимали сообщения об ошибках, bug report. Некоторые вводили стереотипную форму для таких сообщений, чтобы облегчить и автоматизировать их обработку. Уже это требует существенно более высокой связности сообщества во всём мире, существенно большей, чем достаточно для закрытой разработки.
Разработчики и контролёры-испытатели патентованного продукта могут ходить на службу в один и тот же офис, и там обмениваться информацией или тратить определённую долю рабочего времени на составление и анализ строгих отчётностей, содержащих сообщения о ошибках и рапорты об устранении неисправностей. Такая организация труда эффективна, если круг разработчиков невелик, а ввести общую дисциплину относительно легко (например, угрожая рублём). Для открытого проекта круг потенциальных разработчиков не ограничен ничем, поэтому эффективность разработки в гораздо большей степени зависит от того, насколько просто всем членам сообщества договариваться между собой, а также от «сознательности» пользователей. Заметив ошибку в программе, сознательный пользователь не просто исправит её самостоятельно (что не всегда ему по силам), а оформит внятное сообщение об ошибке, а если исправление готово, приложит к сообщению и его.
Простому и упорядоченному приёму и перенаправлению сообщений об ошибках служат системы отслеживания ошибоу (Bug Tracking System), самые известные из которых разработаны участниками больших проектов для себя, а благодаря свободным лицензиям используются повсеместно. Таковы GNUTS (разработанная в GNU), Bugzilla (mozilla.org), JitterBug (проект Samba) или Debian BTS. Более ранние версии ориентируются на электронную почту, более поздние включают в себя WWW-интерфейс. Например, при помощи Bugzilla организуется сайт в Internet, на котором пользователь может заполнить форму сообщения об ошибке. Каждое сообщение имеет свой номер, по которому можно попасть на «персональную» страницу данной ошибки, где отражаются все происходящие по её поводу события, от первоначального сообщения (открытия) до исправления (закрытия). При каждом изменении в состоянии ошибки Bugzilla рассылает всем заинтересованным лицам (включая, естественно, сообщившего об ошибке и занимающихся данной программой разработчиков) письма по электронной почте. Поскольку Bugzilla позволяет оставлять комментарии и прикладывать файлы, она является полноценным средством для общения пользователя с разработчиком по поводу ошибки в программе.
Принципиальное преимущество пользователя свободной программы заключается в том, что у него, в отличие от пользователей несвободных программ, всегда есть возможность заглянуть в исходные тексты. Конечно, для многих пользователей исходные тексты не более понятны, чем двоичные исполняемые файлы. Однако при достаточном уровне познаний в программировании пользователь может установить причину ошибки в программе и устранить её, исправив соответствующим образом исходный текст. А если пользователь заинтересован в развитии программы, то с его стороны будет разумно не только сообщить автору об ошибке, но и прислать ему свои исправления к исходному тексту программы: автору останется только применить эти исправления к тексту программы, если он найдёт их корректными и уместными. Пересылать автору исправленный текст программы целиком непрактично: он может быть очень большим (десятки тысяч строк), и автору будет нелегко разобраться, что же изменено (а вдруг изменения сделаны неграмотно?).
Чтобы облегчить и автоматизировать процесс внесения исправлений, Ларри Уолл (Larry Wall) в 1984 году разработал утилиту patch («заплатка»), которая в формализованном (но хорошо понятном человеку) виде описывает операции редактирования, которые нужно произвести, чтобы получить новую версию текста. С появлением этой утилиты пользователь, обнаруживший и исправивший ошибку в программе, мог прислать автору небольшую заплатку, по которой автор мог понять, какие изменения предлагаются, и автоматически «приложить» их к своему исходному тексту. С появлением patch гораздо больше пользователей стало включаться в разработку программ с доступным исходным текстом, немалую роль и здесь сыграла сеть Usenet (см. об этом статью Тима ОРейли http://tim.oreilly.com/articles/paradigmshift_0504.html). Файлы-заплатки с исправлениями — обязательный атрибут сегодняшней разработки свободных программ.
Однако почему ограничивать сферу применения patch исправлением ошибок? Если пользователю программы не хватает в ней какой-то функции, то при должной квалификации он вполне может запрограммировать её сам и включить в исходный текст программы. Естественно, ему выгодно, чтобы его дополнение попало в «главный», авторский вариант программы (его называют «upstream») и появлялось во всех последующих версиях: можно точно так же оформить его в виде patch и выслать автору. Этой возможности лишён пользователь несвободной программы, даже если он досаточно квалифицирован. Единственный способ включить в программу нужную ему функцию — обратиться к производителю (если программа патентованная) с соответствующей просьбой, и надеяться, что производитель сочтёт предложенную функцию действительно необходимой.
Чем больше у свободной программы активных пользователей, готовых вносить исправления и дополнения и делиться ими, тем надёжнее работает и быстрее развивается программа. Причём такая свободная модель отслеживания и исправления ошибок для программы, у которой тысячи активных пользователей, может оказаться гораздо более эффективной, чем у любой патентовнной программы: ни одна компания не может себе позволить такой огромный штат сотрудников в отделе контроля качества. Поэтому действительно популярная свободная программа может оказаться гораздо надёжнее патентованных аналогов.
Написать большую программу в одиночку довольно сложно и даже не всегда возможно, особенно если автор занимается этим в свободное от работы время. Большинство современных свободных программ пишется группой разработчиков. Даже если начинал писать программу один человек, и она оказалась интересной, к разработке могут присоединиться активные пользователи. Чтобы они могли не только вносить отдельные исправления, но и вообще всю разработку вести совместно, нужны специальные инструменты. Помимо patch, для организации совместной разработки ПО применяются системы контроля версий. Функции системы контроля версий состоят в том, чтобы организовать доступ к исходным текстам программы для нескольких разработчиков и хранить историю всех изменений в исходных текстах, позволяя объединять и отменять изменения и пр. Самая ранняя свободная система контроля версий, RCS использовалась ещё на заре свободного ПО абонентами сети Usenet, затем на смену ей пришла более развитиая CVS, но сегодня и она считается во многом устаревшей, и всё чаще заменяется Subversion, Arch и другими. К слову, названные системы контроля версий сегодня активно используются и разработчиками патентованного ПО для организации совместной разработки.
Нужно заметить, что преимущества свободной разработки для пользователя не следует преувеличивать. Не все свободные программы в равной степени доступны для изменения пользователям, и это совершенно не связано с лицензией на их распространение. Важный фактор здесь — объём программы: если в ней десятки тысяч строк (как, например, в OpenOffice.org), то даже квалифицированному пользователю потребуется слишком много времени, чтобы разобраться, что к чему. А если при этом ещё нет толковой документации... Рассчитывать же на то, что разработчики ответят на все замечания и предложения пользователя немедленным исправлением программы тоже нельзя, поскольку они не несут перед пользователем никаких обязательств по качеству программы. В этом отношении пользователь патентованной программы может быть даже в лучшем положении.
Очень многие свойства сообщества разработчиков и пользователей свободных программ проистекают из того, что все его участники обычно занимаются этой программой из интереса или потому, что эта программа — необходимый для них инструмент (например, зарабатывания денег). Время, потраченное ими на программу, не оплачивается, поэтому нет никакой надежды, что обстоятельства не переменятся и разработка не прекратится вовсе. Нередки случаи, когда разработка программы начинается благодаря одному автору-энтузиасту, который привлекает многих к участию в разработке, а потом энтузиазм лидера гаснет, а вместе с ним затухает и разработка. К сожалению, сегодня существуют тысячи свободных программ, так никогда и не достигших версии 1.0, хотя «выгорание» лидеров и не единственная этому причина. Кроме того, программа может быть необходимой, но «неинтересной», а потому не найдётся и свободных разработчиков.
Место свободных программ на сегодняшнем рынке ПО очень значительно, и многие коммерческие и государственные предприятия используют свободное ПО прямо или опосредованно. Собственно, опосредованно все пользователи Internet задействуют, например, свободную программу Bind, предоставляющую службу DNS. Многие организации, особенно предоставляющие услуги через Internet, используют свободный web-сервер Apache, от работы которого непосредственно зависит их прибыль, не говоря уже о серверах на платформе Linux. Выгода использования свободного ПО очевидна: за него не приходится платить, а если приходится — оно стоит гораздо дешевле патентованных аналогов. Главный недостаток с точки зрения коммерческого пользователя: разработчики свободных программ не несут никаких обязательств по качеству программы, кроме моральных. Поэтому сегодня большие корпорации, например, Intel или IBM, находят необходимым поддерживать проекты по разработке свободного ПО, оплачивая сотрудников, которые работают в рамках этих проектов.
1Условно — потому, что далеко не во всех странах разрешено выдывать патенты на программное обеспечение, однако везде отношения собственности на исходные тексты программ регулируются общими или специальными разделами законов об авторском праве (разных в разных государствах).
2Это псевдоаббревиатура, для которой сам Столлман предлагал рекурсивную расшифровку: GNUs Not Unix («Гну — Не UNIX»).
3Для российских пользователей эта свобода действительно «нулевая», в том смысле, что она присутствует всегда, в том числе и у пользователей патентованного ПО. По российскому законодательству обладатель прав на интеллектуальную собственность может передавать или не передавать пользователю право на распространение копий своего произведения (в данном случае — программного обеспечения), однако у него нет никаких прав каким бы то ни было образом ограничивать владельца копии в использовании программы.
4BSD — Berkeley Software Distribution, пакет совместимого с UNIX программного обеспечения, разработанный в университете Беркли и распространявшийся свободно.
5В общественной лицензии GNU есть даже стандартная формулировка, закрепляющая отсутствие гарантий: «Настоящая программа поставляется на условиях «как есть». Если иное не указано в письменной форме, автор и/или иной правообладатель не принимает на себя никаких гарантийных обязательств, как явно выраженных, так и подразумеваемых, в отношении программы, в том числе подразумеваемую гарантию товарного состояния при продаже и пригодности для использования в конкретных целях, а также любые иные гарантии». Текст лицензии приводится в переводе Елены Тяпкиной.
6Списки рассылки в Internet — наследники телеконференций сети Usenet, возникшей до появления Internet. В Usenet существовали телеконференции буквально на любую тему, и, конечно же, многие были посвящены программному обеспечению.
7Задавший вопрос пользователь должен принимать в расчёт, что все подписчики списка рассылки участвуют в нём добровольно, и никто их них не обязан отвечать на какие-либо вопросы, поэтому предъявлять претензии на этот счёт бессмысленно и невежливо.